Елена Штейн
Ограда сломанной жизни

В Молодёжном театре на Фонтанке Семёном Спиваком и Ларисой Шуриновой была поставлена последняя пьеса советского писателя и драматурга Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске». Для меня, автора рецензии, постановка весьма удачная.

Что происходит на сцене? Перед зрителем разворачивается история провинциального городка, которая помещается в рамки одного дня, одной локации (эпицентр событий — «Чайная») и одного конфликта — любовного треугольника Валентина-Шаманов-Кашкина. Иными словами, действие соответствует драматургическому принципу трёх единств (времени, места и действия) — это делает пьесу реалистической и не даёт места условности. На самом деле, персонажи и события пьесы весьма типические, что отвечает принципу художественного метода реализма и вместе с тем делает действие актуальным — такая история могла произойти и в Чулимске, и в Саратове и вообще где угодно. Юная девушка влюбляется в местного следователя, который состоит в отношениях с зрелой женщиной, но находится в душевном кризисе и не может разобраться и определиться, что он ищет и к чему идёт. Ну разве не жизненный сюжет?

Теперь окунёмся немного глубже. Начну, пожалуй, с раскрытия образов. Валентина, имя которой служило названием черновика пьесы, — центральный женский персонаж. Ею, беззаботно скачущей с ведром в летнем белом платьице, спектакль начинается и ею же, чинящей вечно ломающуюся ограду, заканчивается. Образ весьма типичен: провинциальная наивная и добродушная девушка восемнадцати лет, она сталкивается с жестокостью окружающего мира. За один день по времени пьесы и два с лишним часа постановки она преодолевает сложный путь взросления: от юной невинной девушки до молодой женщины, испытывает жестокость реальной жизни. Это проявляется буквально во всём: практически детская расцветка открытого сарафана в начале и красная (цвет страсти) закрытая кофта поверх этого сарафана в конце. Терпит изменения и причёска — от двух «хвостиков» до строгого пучка. На протяжении действа можно заметить, как постепенно «ломается» героиня, как сквозь боль она прощается с детством. Ещё в первой части пьесы она постоянно чинит ограду палисадника, которую топчут остальные персонажи, не слушая просьб Валентины пройти по асфальту. Точка невозврата наступает в момент, когда девушка решает открыться Шаманову и признаться в своих чувствах — героиня ненароком бьёт себя по пальцу молотком, чиня пресловутую ограду. Также отчаянно она будет бить камнем каблук в попытке починить туфлю после изнасилования. От чистой и нетронутой девушки в конце пьесы буквально ничего не остаётся. Ещё на танцы с Пашкой она идёт в летящем белом платье, с лёгким взглядом, а возвращается мокрая и мятая, сутулясь под грузом обречённости. Душевное состояние Валентины отражено в деревянной дорожке перед «Чайной» — сперва декорация трясётся от её танца вприпрыжку в начале, а затем — от резких и болезненных шагов в конце. Отдельно стоит сказать об актрисе, исполняющей эту роль. Дарья Вершинина, сама по себе юркая и хрупкая, идеально соотносится со своей героиней. Она, с повышенной эмоциональностью и почти детскими жестами, выглядит очень органично в первой части пьесы и страшно, как и требовалось режиссёрам, смотрится в конце: тяжёлый взгляд на юном личике и опущенные худые плечи даже без движения передают состояние персонажа и демонстрируют большие изменения. Важную роль играет вечно сломанная ограда. Она — символ замкнутости и обречённости жизни, рутинности действа. В этом кольце повторяющихся и однообразных событий обычного дня «Чайной», как в клетке, мается юная и тонкая душа: сперва от тайной любви, затем от того, как быстро и тяжело пришлось взрослеть. Остальные герои смотрят на разрушенную ограду без интереса и какого-либо желания что-то менять, в то время как Валентина, увидев поломку, незамедлительно берётся за молоток — юношеское желание украсить и «починить» мир берёт верх, однако, в конце концов, окружающие персонажи своим непониманием и неосторожностью души ломают её саму. Валентина — единственный динамичный образ. Остальные герои уже имеют за плечами тяжёлый взрослый опыт и смотрят на мир совершенно по-иному.

Перейдём к Шаманову (Артур Литвинов/Андрей Некрасов). Местный тридцатидвухлетний следователь, который состоит в неудобных ему отношениях и мечтает уйти на пенсию. Мужчина, по общественным меркам, в самом расцвете сил с душой старика, уставшего от жизни. Это герой также типический, реалистичный. Немного отстранившись от самой постановки и обратившись к контексту драмы Вампилова, можно понять природу такого персонажа. Пьеса была написана в 1971 году, в период «застоя», когда среди мужских образов преобладал герой средних лет, находящийся в душевном кризисе (вспомним Платона Рябинина в «Вокзале для двоих» или Василия Кузякина из фильма «Любовь и голуби»). Человек в середине пути оказывается во внутреннем «застое»: в жизни многое повидал, удивить его чем-то сложно, а дни, работа и даже романтические отношения стали однообразными — часть рутины без взлётов и падений, без страсти и взрыва эмоций. Душа жаждет перемен. Таким глотком свежего воздуха для Шаманова становится Валентина. Её неожиданное признание пробудило давно заснувшее волнение в герое. Он сам говорит Валентине: «Давно я не видел, чтобы кто-то краснел», что тождественно фразе «Давно я не видел чувств». Однако герой оказывается слишком очерствевшим для перемен — отвергая девушку и пытаясь внушить ей, что ничего не было, он отталкивает её от себя и косвенно заставляет идти на те роковые танцы. Когда же Шаманов, преодолев давящий груз опыта средних лет, опомнился и понял, что любит Валентину, оказывается поздно — героиня прогоняет его. Пока он «молодел» — оживлял смолкнувшие чувства, она слишком повзрослела и переросла юную пылающую сущность. В итоге, герой вновь перегорает, обречённо и без эмоций сидит утром у «Чайной», как и день назад. Для Валентины день пьесы — последний день беззаботной юности, для Шаманова — неожиданно появившийся и тут же рассеявшийся мираж молодости.

Немаловажно здесь рассмотреть образ Кашкиной. Незамужняя женщина средних лет, которая изо всех сил пытается удержать мужчину, для неё — это последний шанс обрести семейное счастье. Любит ли она Шаманова? Вопрос неоднозначный, но она явно любит перспективу распрощаться с одиночеством. Ради этой мысли она становится стервозной, хитростью перехватывает у Еремеева записку Шаманова о свидании для Валентины. Более того, в страстном желании обрести стабильные отношения, Кашкина, докучая Шаманову и получая резкий ответ от него, не жалеет гордость и становится неестественной. Здесь стоит отдать должное актрисе — Регине Щукиной. Её игра, на первый взгляд, может показаться чересчур эмоциональной, однако по ходу действия именно в этом наиболее сильно раскрывается душа одинокой и глубоко несчастной героини. В её неестественности кроется напряжение, постоянная готовность к новому отказу — жизненный опыт не даёт расслабиться. Кашкина пытается показаться лучше и ярче, чем она есть: это проявляется в излишней выразительности, высоких интонациях и даже лёгкой манерности, а также в костюме. Переливающаяся в блеске софитов золотая блузка, которая выделяется среди простой одежды других героев и выглядит очень неестественно для сельской местности, подчёркивает её желание быть в центре внимания, быть королевой и даже эдакой «Леди Макбет Мценского уезда» (во много крат приуменьшенной, конечно). Даже расположение её комнаты выше «Чайной» отражает стремление быть во главе этого немногочисленного сообщества. Амбиция героини исходит от невоплощённого счастья, которого она пытается добиться всеми правдами и неправдами.

Остальные персонажи играют вспомогательные роли, способствуют раскрытию и обострению конфликта. Например, буфетчица Хороших в исполнении Зои Буряк — одинокая женщина, которая собирает народ в своей «Чайной» — в заведении, являющимся эпицентром событий в маленьком провинциальном городке. Мечеткин (Денис Цыганков), зануда и канцелярская крыса в белом костюмчике, который хочет жениться. Сначала на Кашкиной, а затем на Валентине — лишь бы на ком-то, главное — жениться. Ведь так нужно, ведь так принято и логично. Любовь и чувства — не то, что не важны — они ему попросту не нужны. Пашка (Егор Кутенков/Руслан Бальбуциев), сын буфетчицы, пытающийся добиться взаимности от Валентины, становится рычагом судьбы для девушки, ведь её резкое и даже трагическое взросление — плод его агрессии и желания обладать объектом вожделения. Помигалов (Алексей Одинг), отец главной героини, как будто повзрослевший Пашка. Он не скрывает порывов ярости, кричит на дочь, держит её в захолустье из-за эгоистичного желания не оставаться в одиночестве. Вообще, в постановке достаточно много агрессивных символов: пистолет Шаманова, которым молодой ухажёр Валентины пытается его убить, а также ружьё Помигалова. Это оружие, будто в знак окончания детства, вешает на свою спину его дочь после изнасилования.

Система образов пьесы отражает разрушение мира городка. Это проявляется как и в масштабном аспекте — надломе героев, так и в мелочах. Так, помимо вечно сломанной ограды и оружия, на общую обречённость указывает само здание «Чайной», которое обставлено строительными лесами. Мир Чулимска будто находится в вечной реконструкции, которая никогда не закончится, ведь ремонтирует здание Дергачёв (Андрей Шимко), который не может прожить и дня без водки и сильно хромает на одну ногу. Иными словами, он, строитель этого пространства, сам нуждается в починке, прежде чем возводить нечто крепкое и долговечное.

В какой-то момент атмосфера действия становится насколько деструктивной, что сцена превращается в хаос. В роковую ночь в полной темноте герои кричат и носятся перед «Чайной». Каждый из них яростно твердит что-то своё, но в смешении голосов разобрать, что они говорят и кто вообще говорит, становится практически невозможно. Этот момент — кульминация, апогей обречённости, общий стон под грузом рутины разрушенного мира.

Единственный герой, который сохраняет искренность и душевность на протяжении пьесы — старик Еремеев. Он, то ли сам по себе, то ли из-за возрастного слабоумия, является эдаким местным юродивым. Его легко обмануть, он говорит невпопад и не понимает, что от него хотят. Одевается тоже странно: шапка-ушанка не по летней погоде и тёплое пальто. Атрибутом этого персонажа является варган. Народный музыкальный инструмент, звучание которого обладает удивительным успокаивающим эффектом, вовлекает зрителя в действо и погружает слушателя в свои мысли, обращает к душе. Еремеев в паре с Валентиной — единственные герои пьесы, способные созидать. Именно они — юродивый и дева, персонажи со светлой и чистой душой, в финале постановки вместе чинят ограду, не теряя надежду на улучшение мира. Здесь стоит отметить актёрскую игру Константина Воробьёва — как по мне, невероятно точное и, пожалуй, самое сложное в этом спектакле перевоплощение!

Упомянув варган Еремеева, нельзя не сказать о звуковом оформлении спектакля в целом. Музыкальный руководитель Сергей Патраманский как нельзя кстати «ловит» эмоции героев и усиливает их в нужный момент. Большое внимание уделено этническим мелодиям гитары и варгана, которые подчёркивают реалистический метод пьесы и создают народную сельскую атмосферу.

Постановка «Прошлым летом в Чулимске» Молодёжного театра на Фонтанке — удивительное в своей простоте произведение Семёна Спивака и Ларисы Шуриновой. Оно воспринимается зрителем любой искушённости. Во время спектакля в зале был и лёгкий, житейский смех, и замирающий вздох — настолько присутствующие были захвачены действом. И это неудивительно: драма в своей типичности сюжета актуальна всегда. Конфликт молодости и зрелости, яростная борьба чувственности и чёрствости — всё это до боли знакомо зрителю. Режиссёрам важно удерживать его внимание до самого финала, где яркой точкой становятся удары молотка о деревяшки сломанной ограды среди общего молчания (как это по-чеховски!). Постановщик оставляет надежду на исцеление этого замкнутого захолустного мира от жестокости, одиночества и несчастья, ведь стремление к улучшению живёт, а значит, возможно, настанет день, когда жители городка перестанут рушить свою ограду и свою жизнь.